Привстав на носок и подняв другую ногу, балерина кружилась. Она так тщательно выполняла этот простой пируэт, что казалось, будто целиком и полностью поглощена танцем.
На самом деле же балерина делала все чисто механически, а вот ее внимание было приковано к зеркалу, что висело позади нее. Лишь во время танца балерине удавалось рассмотреть свое отражение: судьба даровала ей каких-то несколько секунд счастья — но с каждым поворотом взгляд танцовщицы снова и снова возвращался к зеркальной поверхности.
Балерина не могла наглядеться на себя, ведь она была так красива. Пепельные волосы, стянутые в пучок, открывали тонкую шею. Брови, будто две вздорные птички, придавали чуть удивленное выражение лицу. Румянец пламенел на фарфоровых щечках. Губы, накрашенные яркой помадой, тоже притягивали взор. А розовая пачка идеально сидела на стройной фигуре.
Определенно, она была настоящей красоткой!
Вот музыка начала стихать — балерина кружилась все медленнее и медленнее. Она дольше могла любоваться своим отражение, да только зеркало все реже и реже попадало в поле ее зрения.
Последние звуки музыки растворились в воздухе, и балерина тоже замерла. Зеркало больше не было доступно: оно теперь было не более чем воспоминанием. И все же балерина надеялась, что маленькая хозяйка вновь захочет насладиться танцем, а значит, и у нее появится шанс взглянуть в зеркало.
И правда, через мгновение послышались быстрые шаги: девочка Маша подбежала к музыкальной шкатулке, чтобы с усердием повернуть ключ, — тугая пружина никак не хотела поддаваться — и все началось сначала: музыка заиграла, а крошечная фигурка наверху шкатулки снова закружилась.
Маша смотрела на балерину и мечтала, что когда вырастет, тоже будет танцевать.
Балерина украдкой смотрела в зеркало, надеясь, что когда-нибудь ей повезет, и она сможет без всяких препятствий любоваться своим отражением.
А зеркало… его желания так и остались тайной.